Я люблю, и мне некогда! Истории из семейного архива - Юрий Ценципер

После Февральской революции 1917 года – председатель исполкома Херсонского совета. В Гражданскую войну – военком дивизии, участвовавшей в боях с Колчаком в Сибири. В 1922-м окончил Военную академию. В 1924–1928 годах работал в аппарате Реввоенсовета СССР.

После звонка Брони Марк отчитал сестру, предложил переехать к ним. Она категорически отказалась бросать подругу. Марк устроил ее на работу в Реввоенсовет, но через полгода она оттуда ушла – работа непыльная, не по ее активному характеру. Продолжала отмечаться на бирже труда, оттуда в конце концов получила направление на завод № 1 Авиахима, где работала сначала токарем-револьверщицей, а затем на фрезерном станке арматурщицей. На заводе она была и передовиком, и комсомольским активистом.

Вот часть документа, написанного Асиной рукой:

Комсомольской бригады им. “Осоавиахима”

Арматурной мастерской цеха спец. Хрома в колич. 8 чел., организованная в день 1-го августа 1931 года в составе: Ужет, Засова, Гордеева, Шеванова, Прохорова, Никитина, Анонин, Халуев.

Учитывая рост социалистического строительства, долг каждого рабочего перед ним, становясь в передовые шеренги борцов за промфинплан…

Почувствовав себя увереннее, Ася стала чаще бывать в семье Марка. Вот тут-то и случилось событие, перевернувшее жизнь Аси.

Артур Вальтер

[2]

Артур Вальтер родился 18 августа 1898 года в польском городе Лодзь. Его родители – Елизавета и Яков Хавкины. У Артура были две сестры – Анна и Берта. Отец Артура был совладельцем хлопчатобумажной фабрики.

В 1908 году Артур поступил в 1-ю Лодзинскую гимназию. После начала Первой мировой войны мать с детьми эвакуировалась в Москву, где Артур в 1917-м закончил Черкизовскую гимназию и поступил на юридический факультет Московского университета.

После заключения Брестского мира в 1918 году мать с дочерьми возвратились в Лодзь, а Артур остался учиться и одновременно работать в районном жилотделе Москвы. В это же время он вступил в Российскую социалистическую рабочую партию интернационалистов, что дало впоследствии повод обвинять его в меньшевистском прошлом.

Очень скучая по родным и не имея с семьей никакой связи, в августе 1918-го Артур на короткое время приехал в Лодзь. Это совпало по времени с проходившей там волной забастовок, в том числе и на фабрике его отца. Артур принял довольно неординарное решение – встать на сторону рабочих, несмотря на то что отец намеревался “принять его в дело”. В результате стачки требования рабочих были удовлетворены.

После событий на фабрике отношения сына с отцом осложнились, но все же некоторое время он жил в семье.

Друг Артура с раннего детства Михаил Бабицкий говорил, что сенсационное участие сына фабриканта в руководстве стачкой на фабрике отца сделало его объектом внимания польских органов политического надзора и ускорило его нелегальный отъезд в Россию, где шла Гражданская война.

В мае 1919-го Артур ушел добровольцем на Восточный фронт. Он был направлен на политическую работу в 5-ю армию. Будучи редактором газеты “Окопная правда”, органа политотдела 26-й дивизии, он в 1920 году поместил в ней свою статью о непорядках в работе отдела снабжения. И за “подрыв авторитета руководства” был привлечен к суду, но в связи с амнистией дело было прекращено.

На фронте Артур познакомился, а затем подружился с военкомом дивизии Марком Вольпе.

Пока Артур находился на фронте, произошло слияние его партии с Российской компартией (РКП (б)). В результате этого принципы “пролетарского демократизма” меньшевиков оказались несовместимы с линией российских коммунистов. Более того, были случаи репрессий по отношению к однопартийцам Артура. Поэтому он подал заявление о выходе из рядов РКП.

В ЦК РКП

…Будучи сторонником полной легализации меньшевистской организации и предоставления ей права участия в государственной жизни страны, я не считаю возможным находиться в рядах РКП, а потому прошу считать меня выбывшим из нее.

P. S. При сем прилагаю свой членский билет.

После демобилизации в феврале 1921 года Артур вернулся в Москву, где поступил рабочим на металлургический завод Гужона (вскоре переименованный в “Серп и Молот”).

Работая на заводе, он стал корреспондентом “Правды”. Своими статьями привлек внимание Марии Ильиничны Ульяновой, ведавшей рабкоровским отделом газеты. Она предложила Артуру перейти в “Правду”, но он отказался.

Еще на фронте Артур познакомился с Ю. Ю. Мархлевским, который несколько позже стал Председателем ЦК МОПРа (Международная организация помощи борцам революции). В начале 1924 года по его приглашению Артур перешел на работу в эту организацию. Ее деятельность, помимо пропаганды коммунистических лозунгов, заключалась в оказании материальной помощи детям революционеров, рабочим, крестьянам и всем остальным, пострадавшим в борьбе за левые идеалы. В Германии МОПР назывался Internationale Rote Hilfe – Международная красная помощь.

В конце 1924 года Артур закончил работу над книгой “Большая солидарность” о деятельности МОПРа в СССР. Книга была издана, а затем переведена на несколько европейских языков, в том числе на немецкий.

В марте 1925-го Артур приехал в Берлин для организации 1-го Международного конгресса МОПРа. Там он познакомился с активисткой немецкой Красной помощи Бертой Даниэль и ее семьей – мужем Рихардом и четырехлетней дочкой Лорой.

С Бертой у Артура завязалась дружба, переросшая затем во взаимную любовь. Все это могло кончиться разрушением брака, но из-за маленькой дочки семью удалось сохранить. Позже у Артура и Рихарда сложились товарищеские отношения. А с Бертой его долгие годы объединяла общая работа.

Когда Артур бывал в Берлине, он всегда заходил к ним в дом, где его с радостью принимали. Берта в своих письмах вспоминает, что Артур очень любил музыку, особенно Бетховена, сам прекрасно играл на фортепиано. Ему нравилось играть в четыре руки с гостившей в их доме польской преподавательницей музыки. Особенно Берте запомнилось исполнение ими концерта Бетховена.

Артур крепко подружился с маленькой Лорой, которая его очень любила.

Вот выдержка из ее письма, написанного много лет спустя:

Дядя Артур, добрый хороший дядя Артур. Он никогда не повышал голоса, был тихий и очень скромный. Однажды он подарил мне детский граммофон с набором пластинок – увертюры из опер, симфонические концерты и т. д. Так я с ранних лет научилась любить классическую музыку.